При жизни его называли «Король времени». Владимир Маяковский говорил о нем «Тихая гениальность» и написал его портрет. Велимир Хлебников был выдающимся реформатором поэзии XX века, писателем и философом-утопистом. Он придумал термин «будетляне» и стал одним из основоположников футуризма в России. По его убеждению, в мире должно быть 317 председателей земного шара, но он остался навсегда первым обладателем этого звания.
Как же покинул этот мир человек, который собирался перестроить общество и государственные устои? Нет, его не устранили коварные соратники из числа 317 председателей земного шара. Не лишили жизни секретные службы. Не умертвила ревнивая подруга. Его убила орда самая многочисленная и непобедимая.
В 1922 году Хлебников страдал от лихорадки, поэтому вместе с художником П. Митуричем отправился в деревню для поправки здоровья. Но, как в известной притче, смерть поджидала его именно там. Ослабленный организм Хлебникова не смог противостоять инфекции в условиях деревенской антисанитарии. У Хлебникова началась гангрена. Микроб оказался сильнее «обжигателя сырых глин человечества». Он понял, что дни его сочтены. Пока он лежал в бане, ожидая кончины, к нему пришел художник П. Митурич и нарисовал последний портрет мэтра. Через три дня после создания рисунка (см наверху), душа председателя покинула земной шар. Однако его идеи живы и поныне.
С 1915 года Хлебников разрабатывал утопическую идею Правительства Земного Шара из председателей, способных установить справедливый миропорядок. Велимир Хлебников высоко ценил новаторские достижения близких ему по духу художников, полагая, что именно в живописи рождаются наиболее радикальные эстетические принципы, которые могут быть использованы в других областях творчества.
«В Хлебникове есть всё!» — воскликнул один из крупнейших русских поэтов XX века О.Мандельштам литературоведу Н. Харджиеву, когда тот подарил ему только что вышедший первый том собрания сочинений Хлебникова. Его творчество оказало большое влияние на В. Маяковского, М. Цветаеву, Б. Пастернака, Н. Заболоцкого.
«Живопись всегда говорила языком, доступным для всех… На долю художников мысли падает построение азбуки понятий, строя основных единиц мысли, — из них строится здание слова», — писал Хлебников.
Его изображения в экспозиции раскрывают дружеские и внутрицеховые связи поэта, являя разные грани творческой и человеческой натуры. Эпиграфом к галерее портретов, представленных на выставке — ликов и обличий Хлебникова, запечатленных как его современниками, так и нынешними почитателями его творчества, можно поставить хлебниковские строки «Моих друзей летели сонмы. Их семеро, их семеро, их сто!».
«Королем времени» (так нарекли драматурга друзья-футуристы) он предстает в загадочном символическом портрете Б. Григорьева «Хлебников в будущем» (1916), сосредоточенным и бескомпромиссным вождем «будетлян» — в рисунке В. Маяковского (1916), самопогруженным поэтом — в наброске Н. Кульбина (1913). Свидетелем последних дней Хлебникова стал известный график прошлого столетия П. Митурич, создавший пронзительно скорбные портреты поэта на смертном одре. Еще до личного знакомства с Хлебниковым Митурич стал страстным поклонником его творчества, делал графические композиции по мотивам его произведений, работал над циклом «Пространственная графика», пытаясь создать визуальные образы поэзии своего кумира.
После смерти Хлебникова художник занимался изданием его стихов и прозы. Современные интерпретации образа Хлебникова представлены рисунками А. Корсаковой-Рудович, А. Цедрика, скульптурами А. Зеленского и В. Клыкова.
Отдельный раздел выставки посвящен семье Велимира Хлебникова. Портреты отца и сестры поэта, выполненные П. Митуричем, также включены в экспозицию. В разделе иллюстраций представлены рисунки соратников Хлебникова к его стихам, поэмам и пьесам, а также коллекция футуристических книг из библиотеки Третьяковской галереи. На их страницах пересекались изобразительное искусство, поэзия, проза и декларации; кубофутуристическая поэзия и живопись тесно переплетались, вырабатывая совместные манифесты и заимствуя друг у друга художественные приемы.
Столетие смерти главного будетлянина дало повод снова вспомнить этого автора, почти забытого потомками и упоминаемого лишь литератураведами. Но его идеи проросли в российской поэзии ХХ века. Хлебниковские пафосные стихи сейчас представляют исторический интерес — он был двигателем нового класса поэтов.
Велимир Хлебников
Воззвание председателей земного шара
Только мы, свернув ваши три года войны
В один завиток грозной трубы,
Поем и кричим, поем и кричим,
Пьяные прелестью той истины,
Что Правительство земного шара
Уже существует.
Оно — Мы.
Только мы нацепили на свои лбы
Дикие венки Правителей земного шара,
Неумолимые в своей загорелой жестокости,
Встав на глыбу захватного права,
Подымая прапор времени,
Мы — обжигатели сырых глин человечества
В кувшины времени и балакири,
Мы — зачинатели охоты за душами людей,
Воем в седые морские рога,
Скликаем людские стада —
Эго-э! Кто с нами?
Кто нам товарищ и друг?
Эго-э! Кто за нами?
Так пляшем мы, пастухи людей и
Человечества, играя на волынке.
Эво-э! Кто больше?
Эво-э! Кто дальше?
Только мы, встав на глыбу
Себя и своих имен,
Хотим среди моря ваших злобных зрачков,
Пересеченных голодом виселиц
И искаженных предсмертным ужасом,
Около прибоя людского воя,
Назвать и впредь величать себя
Председателями земного шара.
Какие наглецы — скажут некоторые,
Нет, они святые, возразят другие.
Но мы улыбнемся, как боги,
И покажем рукою на Солнце.
Поволоките его на веревке для собак,
Повесьте его на словах:
Равенство, братство, свобода.
Судите его вашим судом судомоек
За то, что в преддверьях
Очень улыбчивой весны
Оно вложило в нас эти красивые мысли,
Эти слова и дало
Эти гневные взоры.
Виновник — Оно.
Ведь мы исполняем солнечный шепот,
Когда врываемся к вам, как
Главноуполномоченные его приказов,
Его строгих велений.
Жирные толпы человечества
Потянутся по нашим следам,
Где мы прошли.
Лондон, Париж и Чикаго
Из благодарности заменят свои
Имена нашими.
Но мы простим им их глупость.
Это дальнее будущее,
А пока, матери,
Уносите своих детей,
Если покажется где-нибудь государство.
Юноши, скачите и прячьтесь в пещеры
И в глубь моря,
Если увидите где-нибудь государство.
Девушки и те, кто не выносит запаха мертвых,
Падайте в обморок при слове «границы»:
Они пахнут трупами.
Ведь каждая плаха была когда-то
Хорошим сосновым деревом,
Кудрявой сосной.
Плаха плоха только тем,
Что на ней рубят головы людям.
Так, государство, и ты —
Очень хорошее слово со сна —
В нем есть 11 звуков,
Много удобства и свежести,
Ты росло в лесу слов:
Пепельница, спичка, окурок,
Равный меж равными.
Но зачем оно кормится людьми?
Зачем отечество стало людоедом,
А родина его женой?
Эй! Слушайте!
Вот мы от имени всего человечества
Обращаемся с переговорами
К государствам прошлого:
Если вы, о государства, прекрасны,
Как вы любите сами о себе рассказывать
И заставляете рассказывать о себе
Своих слуг,
То зачем эта пища богов?
Зачем мы, люди, трещим у вас на челюстях
Между клыками и коренными зубами?
Слушайте, государства пространств,
Ведь вот уже три года
Вы делали вид,
Что человечество —
только пирожное,
Сладкий сухарь, тающий у вас во рту;
А если сухарь запрыгает бритвой и скажет:
Мамочка!
Если его посыпать нами,
Как ядом?
Отныне мы приказываем заменить слова
«Милостью Божьей» —
«Милостью Фиджи».
Прилично ли Господину земному шару
(Да творится воля его)
Поощрять соборное людоедство
В пределах себя?
И не высоким ли холопством
Со стороны людей, как едомых,
Защищать своего верховного Едока?
Послушайте! Даже муравьи
Брызгают муравьиной кислотой на язык медведя.
Если же возразят,
Что государство пространств не подсудно,
Как правовое соборное лицо,
Не возразим ли мы, что и человек
Тоже двурукое государство
Шариков кровяных и тоже соборен.
Если же государства плохи,
То кто из нас ударит палец о палец,
Чтобы отсрочить их сон
Под одеялом: навеки?
Вы недовольны, о государства
И их правительства,
Вы предостерегающе щелкаете зубами
И делаете прыжки. Что ж!
Мы — высшая сила
И всегда сможем ответить
На мятеж государств,
Мятеж рабов, —
Метким письмом.
Стоя на палубе слова «надгосударство звезды»
И не нуждаясь в палке в час этой качки,
Мы спрашиваем, что выше:
Мы, в силу мятежного права,
И неоспоримые в своем первенстве,
Пользуясь охраной законов о изобретении
И объявившие себя Председателями земного шара,
Или вы, правительства
Отдельных стран прошлого,
Эти будничные остатки около боен
Двуногих быков,
Трупной влагой коих вы помазаны?
Что касается нас, вождей человечества,
Построенного нами по законам лучей
При помощи уравнений рока,
То мы отрицаем господ,
Именующих себя правителями,
Государствами и другими книгоиздательствами,
И торговыми домами «Война и К»,
Приставившими мельницы милого благополучия
К уже трехлетнему водопаду
Вашего пива и нашей крови
С беззащитно красной волной.
Мы видим государства, павшие на меч
С отчаяния, что мы пришли.
С родиной на устах,
Обмахиваясь веером военно-полевого устава,
Вами нагло выведена война
В круг Невест человека.
А вы, государства пространств, успокойтесь
И не плачьте, как девочки.
Как частное соглашение частных лиц,
Вместе с обществами поклонников Данте,
Разведения кроликов, борьбы с сусликами,
Вы войдете под сень изданных нами законов.
Мы вас не тронем.
Раз в году вы будете собираться на годичные собрания,
Делая смотр редеющим силам
И опираясь на право союзов.
Оставайтесь добровольным соглашением
Частных лиц, никому не нужным
И никому не важным,
Скучным, как зубная боль
У Бабушки 17 столетия.
Вы относитесь к нам,
Как волосатая ного-рука обезьянки,
Обожженная неведомым богом-пламенем,
В руке мыслителя, спокойно
Управляющей вселенной,
Этого всадника оседланного рока.
Больше того: мы основываем
Общество для защиты государств
От грубого и жестокого обращения
Со стороны общин времени.
Как стрелочники
У встречных путей Прошлого и Будущего,
Мы так же хладнокровно относимся
К замене ваших государств
Научно построенным человечеством,
Как к замене липового лаптя
Зеркальным заревом поезда.
Товарищи-рабочие! Не сетуйте на нас:
Мы, как рабочие-зодчие,
Идем особой дорогой, к общей цели.
Мы — особый род оружия.
Итак, боевая перчатка
Трех слов: Правительство земного шара —
Брошена.
Перерезанное красной молнией
Голубое знамя безволода,
Знамя ветреных зорь, утренних солнц
Поднято и развевается над землей,
Вот оно, друзья мои!
Правительство земного шара!
Пропуск в правительство звезды:
Сун-ят-сену, Рабиндранат Тагору,
Вильсону, Керенскому.
-----------------
